Однажды произошло что-то, из-за чего ответственный над нами был очень разочарован в Жулио. Сейчас я уже не вспомню, что случилось, но я помню случай, который был частью того происшествия.

Мы жили в одном доме с родителями и ответственным за страну в то время. Я замечала, что порой, ответственный иногда не говорил нам ни слова. Он молчал. Я была очень расстроена.

Это беспокоило меня, потому что я не знала, что произошло или какую ошибку мы совершили, что он игнорирует нас таким образом.

Но кто я?
Просто жена пастора, слуга Божья. И я знала, что мы слуги не имеем права ничего спрашивать, но подчиняться.

Жулио попросил меня ни с кем об этом не говорить, но это беспокоило меня. Жить в одном доме и не разговаривать. Это была агония, моя душа дрожала. Я не знала что делать.

Каждое утро, когда я просыпалась, мама с красивой улыбкой говорила: «Доброе утро, доченька». И целовала и обнимала меня.

В тот момент в моей душе была боль и я думала: «О, она меня так любит, я бы хотела рассказать маме о моей агонии, но не могу».

Мои глаза наполнились слезами, и когда моя мама посмотрела в них, она сразу увидела, что что-то не так, и спросила: «Что случилось, доченька?» Я сказала: «О, мама, пожалуйста, не спрашивай, потому что я не могу ответить». И она сказала: «Говори, доченька». Я сказала: «Жулио не хочет, чтобы я говорила». Тогда появляется папа и говорит мне: «Что случилось? Иди сюда, расскажи, что происходит. Я настаиваю, ты можешь рассказать».

Тогда я расплакалась и рассказала о ситуации, которая сложилась с ответственным над нами. Он выслушал и наставил меня.

В ночь на воскресенье Жулио позвонили и сказали приехать в офис, епископ хотел поговорить с нами. Жулио посмотрел на меня и спросил: «Ты рассказала что-то?». Я ответил, «я сказала, меня спросили и я рассказала».

На самом деле я была освобождена. Все, что было самое святое в моей жизни, это было не решить проблему на глазах у всех, но защитить свою душу, которая находилась в печали. Если бы я не рассказала, я была бы с этой проблемой внутри меня и ничего не решила бы.

Тем не менее, мое сердце сильно билось в страхе из-за того, что могло произойти, но я сделала это. С одной стороны Жулио был расстроен, с другой я боялась.

Мы приехали в офис, сели и изложили всю проблему ответственному епископу и моим родителям. Мы поговорили и там всё решилось. Эта проблема действительно умерла.

С того момента я научилась, как я должна решать проблемы. Не хранить ничего, что смущает меня, потому что смущение порождает страх, сомнения и неуверенность.

Я поняла, что я должна раскрывать проблемы, которые не могу решить самостоятельно и попытаться решить их. Я научилась и восстановилась, со мной поговорили и дисциплинировали меня через мой поступок.

Одно можно сказать наверняка: нельзя оставаться с тяжелым сердцем ни из-за чего, потому что это не может меня спасти. Наоборот, это дает мне злые глаза, злые мысли и даже питает идею дьявола в моей голове.

Самое святое, что у меня есть — это мое спасение. Не важно, какая моя позиция (жена пастора или епископа). Я должна хранить свое спасение любой ценой, потому что оно дает мне мир, спокойную совесть и силу, даже чтобы бороться.

Но когда оно пачкается, я слабею. Имею сомнение, страх, неуверенность и дьявол делает праздник, пиная и унижая меня.

Лучше быть смиренным и открытым, чем бежать или прятаться с гордостью, и жить с болью внутри себя.